Ну и не надо мне отвечать, это уже перестает быть вопросом первостепенной важности. Если нет сил, лучше молчи.
Мне звонила мать, долго и упорно, чтобы узнать, что у меня с экзаменами, она хочет решать мои проблемы, опять. Но каждый раз, как она это делает становится только хуже, я прошу не трогать меня, оставить в покое, дать самой со всем справиться. Она в ответ только кричит, говорит, что я все порчу, не оправдываю надежд, трачу деньги впустую. И тут говорит, давай я заплачу за твое обучение. Нет, господи, нет, ты и так вечно кричишь, что ты нищая, разве это логичный выход из ситуации? Заявлять, что у тебя нет денег на мое обучение и тут же их предлагать. Она аппелирует в разговоре со мной к таким вещам, как все уже на третьем курсе, а ты опять будешь на первом?? Да черт возьми, разве это не мое дело. Я говорю, я все решу, сделаю, как можно лучше, в ответ только молчание в трубке и недовольное:" ты все равно все испортишь". А я знаю, что так и будет, я ужасный человек, все к чему прикасаюсь разваливается. Уехала из дома сегодня, не хочу возвращаться, боюсь. Не хочу ссориться, хочу сделать все самостаятельно, не знаю как, если ее слова скребут по мозгу наживую.
Я не боюсь того, что снова могу отправиться на первый курс, я не боюсь, что меня отчислят, я боюсь ее до дрожи, до того, что при нашем общении у меня текут неконтролируемые слезы. И слышу обвинение за обвинением. Кто бы знал, как мне страшно, что я ничего не могу сделать, что за фасадом идиллии скрывается такой ад. Боже, если она хочет мне помочь, пусть оплатит врача, который будет работать со мной. Но крик, но упреки, но руганьс разве это что-то исправит? Это загоняет меня обратно в свою раковину. Я пропустила целый модуль в этом году, потому что не могла подняться, умирала у нее на глазах, а ей было все равно.

Та женщина была невысокого роста с темными короткими волосами. Она улыбалась, а ее глаза прищуривались, голос был спокойным и немного насмешливым, но это совсем не задевало. Она казалась такой маленькой в этом огромном потрёпанном кожаном кресле. Спиной к окну и лицом ко мне, она смотрела мне в глаза, а я их прятала или отводила, ловя взглядом сверкавший в голубом небе шарик. Это был пятый этаж, а вокруг провода, много проводов, пересекавших друг друга в воздухе. Одну за одной я доставала карточки, пытаясь сложить из них ассоциации. В первый раз, это было очень трудно, но затем стало понятней, а работа пошла быстрее. Мы разговаривали только час, но он вселял такую уверенность, которой хотелось поделиться со всеми. Но так нельзя, был один человек, с которым можно было, но так как у него не было с л для этого, пришлось оставить у себя. Мне совсем несложно, очень многое остается у меня, потому что страшно доверять другим.
Я могу спокойно писать это, меня никто не знает и не тронет, не скажет, что я вру или обманываю себя. Ведь это не так, подобным образом говорят те, кто не хочет верить в проблемы. Но они есть, и это факт.
Мне жаль, хочу спокойствия, а только волнуюсь, мне не отвечают, я боюсь, идеальный образ трещит по швам. Идеализировать глупо и неправильно, но я пока не умею это ломать, приходится верить и мириться, хотя все могут делать, что хотят. Мое сознание пытается ограничивать человеческие возможности, это плохо и жестоко, как по отношению ко мне, так и к другим. Мы навсегда попрощались с улыбающейся маленькой женщиной, мне очень жаль, она мне нравилась, я хотела с ней говорить, а она со мной, у нас был час, который не тратился впустую. Я хочу рассказать, но не то время, не то место. Я перевернула машину, а она молчит, ей не страшно, она не может, и я понимаю, но мне грустно. Держусь, - вдох-выдох, думаю о другом. Внутри разрываюсь, не плачу, потому что не могу, только думаю и считаю.

Лежу в темноте и вдыхаю запах камина, который доносится с первого этажа. Горло сдавили рвотные позывы, и я чувствую, как сильно болит голова, а сердце бешено бьется об грудную клетку. Но я совсем не нервничаю, а мысли ясные. Физические реакции тела совершенно не понятны. Будто закапываясь в песок, перебираю мысли и воспоминания, анализируя свои ошибки. Зачем? Лучше лечь спать, хотя я много сплю. Как-то нарастает паника, я будто в тупике. Мне надо позвонить, помню это целый день и не звоню. Мнн страшно, и я не знаю почему, но знаю, что надо набирать номер, целый день уже откладываю, а только в ночь созреваю. Еще один день - еще одна попытка, я упускаю свое время.